В Татар-Бунаре, расположенном на перекрёстке степных дорог, извозный промысел появился в давние времена. К середине XIX столетия этот промысел был достаточно развит во всех городах и местечках Бессарабии.
Он включал в себя два вида: легковой — извозчики экипажей на одиночных и парных лошадях и ломовой — перевозчики различного рода грузов в виде всевозможных товаров (хлеб, соль, лес, рыба, шерсть и вино). Ломовой извоз осуществлялся особой группой извозчиков — «ломовиками». Естественно, для ломового извоза использовались лошади тяжеловозных пород.
Шимон (Симон) Щупак, уроженец Татар-Бунар конца XIX столетия, был потомственным извозчиком и торговцем. Этим выгодным делом «промышляли» его отец и брат, а дед и прадед с чумаками на волах возили соль и рыбу за границу. Фамилия Щупак ведет свое начало от прозвища, образованного от украинского слова «щупак». Так назывался элемент боевого гопака – «удар в прыжке двумя ногами вперед». Прозвище Щупак мог получить человек, обладающий силой и ловкостью, многократно побеждавший на состязаниях пляски гопак. Такие состязания чаще всего происходили на ярмарках. На плясунов “спорили” и делали ставки, а победители получали призы: подарки, деньги или вино.
С той поры в семействе Щупак воспитывали физически крепких сыновей, их сила и ловкость постоянно были востребованы при погрузке товара, ремонте фур и тяжеловозных телег. Таким же был Шимон, перевозивший по найму тяжелые грузы на дальние расстояния. Он имел специальный билет, дающий право на беспрепятственное занятие этим промыслом. В их хозяйстве были крепкие, выносливые и не изнуренные лошади.
Шима ещё подростком часто ездил с отцом, доставлявшим грузы в портовые города. Он был сметливым и хорошим помощником, быстро запоминал особенности грунтовых дорог, мостки и удобные переправы. На обратном пути помогал отцу выбирать на ярмарках разный товар для продажи его в окрестных селах. Однако музыкально одаренного торговца на ярмарках особенно привлекали еврейские народные музыканты, игравшие в бродячих ансамблях из трёх или пяти исполнителей. В таких ансамблях, как правило, ведущим инструментом была скрипка. Шиме казалось, что это он эмоционально импровизирует на своей скрипке, в которой отражаются все звуки благоуханной буджакской степи. История с бродячими музыкантами закончилась тем, что отец купил ему старинную скрипку и нанял учителя.
Самостоятельным промыслом Шимон Щупак стал заниматься, едва ему исполнилось шестнадцать. Недостатка в заказах не было. Чаще всего приходилось перевозить зерновые, выращенные односельчанами: пшеницу, ячмень, кукурузу и просо. Оплата за погрузку и доставку шла с каждого пуда. Например, перевёз на пароконной подводе 26 пудов зерна на аккерманскую пристань — получай расчёт. На ярмарки в Измаил и КилиюШимон доставлял вино, овечий сыр и шерсть, а сушеные сливы и грецкие или волошские орехи ежегодно — в Россию и Польшу. В обратный путь забирал красный товар, шелк, железо, а также фаянсовую, фарфоровую и хрустальную посуду. Работать физически приходилось много, но и прибыль того стоила.
Возвращаться домой, в Татар-бунар Шиме всегда было легче. Спешили лошади. Казалось, что дорога сама сокращала расстояние, словно бежала навстречу извозчику. Легкий ветерок встречал знакомым ароматом луговых трав. Вот облаком взметнулись грачи, а под тенью развесистой акации плотным кольцом сбились овцы. Защебетали ласточки, значит, дом близок…
.…Первая мировая война по-своему скорректировала жизнь: непредсказуемо росли цены, увеличились налоги, появились воинские повинности и воинский постой. Работы стало больше, а прибыли – значительно меньше. Но Шиму спасало то, что был он человеком мастеровым, многое умел, делал всё ловко, добротно и красиво. Он не просто чинил конскую упряжь, он украшал её всевозможными оберегами: медными или латунными бляшками, бронзовыми колечками и застёжками для ремней. И таким Шима был во всём.
Для торговца немаловажное значение имели общительность и круг знакомых. У Шимона был особый дар быстро находить друзей. Они были на ярмарках и базарах, на переправах и пристанях. Были у него друзья и в Измаиле. Один из них вполне заслуживает, чтобы рассказать о нём более подробно. В середине 1917 года в Измаиле, переполненном воинскими частями, госпиталями и лазаретами, Шимон познакомился с Аркадием Блазом, наборщиком частной типографии, издававшей газету «Придунайский голос». Они были почти ровесниками. Но Аркадий был большевиком, часто выступал на митингах, много рассказывал о будущей жизни, любил красиво одеваться. Шимон только сочувствовал большевикам.
В своих воспоминаниях Аркадий позже писал, что в Татар-Бунаре у него была знакомая семья Щупак, стало быть, он бывал у Шимона в гостях. А почему бы и нет? К тому времени Шимон уже хорошо играл на скрипке, его как музыканта приглашали на еврейские праздники и свадьбы. Да и как можно было в военное время отказаться от праздничного стола, от общения в домашней обстановке с братом Шимона и его сестрой Бэллой, а также послушать народную еврейскую музыку.
Аркадий считал Шимона своим хорошим товарищем, возможно, в те годы этому слову придавалось более весомое значение, чем в наши дни. Дальнейшие события подтвердили, что, спасая Аркадия Блаза, Шимон как самый преданный друг, не раздумывая, рисковал своей жизнью. После военного переворота в Петрограде в Измаиле шли бесконечные митинги. Охрипшие ораторы ратовали за прекращение войны, за братание на фронте и за передачу земли крестьянам. Новая власть от комитетов и советов спешно закрывала частные магазины и реквизировала товар. Поездки Шимона в Измаил прекратились…
Вскоре Шимон узнал, что его друг Аркадий Блаз принимал участие в обороне Измаила, ранил румынского офицера, скрывался от полиции, но был арестован. В тюрьме Аркадия пытали, и ему угрожал расстрел. Очередная новость была ошеломляющей. Оказалось, что в конце апреля 1918 года троих арестованных, в том числе Аркадия Блаза, под охраной этапировали в Аккерман, в главный штаб Румынской Оккупационной Армии. В Татар-Бунаре остановились для ночлега. За эту ночь нужно было собрать крупную сумму денег для подкупа охраны.
Было решено, что когда на второй день понадобится арестованных отправить под охраной в Аккерман (Белгород-Днестровский), то повезёт их именно Шимон на лошадях своего брата, тоже извозчика. Так всё и произошло.
Опытный торговец Шимон из Татарбунар выехал уже с приличной суммой денег для выкупа арестованных.
«По приезде в Аккерман, — много позже вспоминал Аркадий Семёнович, — нам удалось при его содействии и лиц нам преданных подкупить охрану, нанять катер и пробраться в Овидиополь, оттуда к большевикам».
Однако Аркадий Семёнович умолчал о том, как они торговались с румынской охраной и как её спаивали. А вот автору этих строк удалось обнаружить в архиве перевод румынского документа, в котором против фамилии Блаз написано одно слово: «Убежал».
Несложно представить, какой опасности в этой дерзкой операции подвергались не только Шимон, но и его близкие родственники. А что же уготовила судьба тем, кто так удачно был освобождён?
 |
| Аркадий Семенович Блаз, комиссар Красной Армии. 1930 год |
Аркадий, с того времени — Семёнов-Блаз, воевал с белогвардейцами, немецкими оккупантами и петлюровцами на разных фронтах Гражданской войны. С ним мы еще встретимся как за пределами большой страны СССР, так и в далёкой Сибири. Полковник Евгений Кузьмич Лашков (1879-1949), на момент ареста был комендантом Измаила и совмещал обязанности городского головы. Он тоже сражался на фронтах Гражданской войны, но по другую сторону баррикад. В итоге эвакуировался в Югославию, захоронен — в Баварии. Третий освобожденный — Муравьёв. О нём известна только фамилия.
.…В начале войны 1941 года Шимон, спасая свою семью, увёз её в Ташкент, а сам намеревался вернуться в Татарбунары, чтобы помочь брату Якову управиться с хозяйственными делами. Однако до Татарбунар не доехал. К тому времени на оккупированной территории Украины было образовано губернаторство Транснистрия, перешедшее «под юрисдикцию и управление Румынии». В Транснистрии во время Второй мировой войны совершались масштабные преступления против человечности. Десятки тысяч евреев стали жертвами этих преступлений. Как погиб Шимон, установить сложно. В Транснистрии людей уничтожали разными способами. «По сведениям Центральной базы данных имён жертв Шао» Шимон Щупак был уничтожен в возрасте 42 лет, вероятно, в 1941 году…
Его скрипку семья бережно хранила в далёком Ташкенте. Иногда скрипку доставали из футляра, чтобы «подышала». Несколько раз казалось, что её струны сами издавали печальные звуки, словно жаловались. ...Сколько и куда жена Шимона посылала о нём запросы, мы можем только догадываться.
Прошло время. Иссякла надежда. Она вышла замуж за поляка и уехала с ним и детьми Шимона сначала в Польшу, а в 1946 году – в Израиль. Но здесь следует внести поправку. По некоторым сведениям сын Шимона Николай (Бума) не уехал в Израиль с матерью и отчимом, а в начале пятидесятых годов вернулся в Татарбунары. Скрипка Шимона осталась в Израиле, возможно, у потомков от второго брака.
Шимон Щупак, вероятно, так и не узнал, что его товарищ — комиссар Красной армии Аркадий Семёнов-Блаз был одним из первых советских дипломатических курьеров (дипкурьеров), и что в 1930-е годы он служил военным атташе при Советском посольстве во Франции, жил в Париже и был сотрудником разведывательного управления Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА). А во время Гражданской войны в Испании возил туда оружие. Затем был репрессирован и почти десять лет провёл в ссылке, в Красноярском крае.
Собирая материал о событиях в Измаиле и Татар-Бунаре почти столетней давности, постоянно возникал вопрос: «Остался ли кто-то в Татарбунарах из потомков Шимона Щупака»? Самостоятельный поиск оказался безрезультатным. Пришлось в очередной раз обратиться в редакцию «Татарбунарского вестника». И что же? Не прошли и сутки, как редактор газеты Светлана Окорокова сообщила мне телефон внучки Шимона — Людмилы Николаевны Соколовой (Щупак), которая с доброжелательностью откликнулась на мои вопросы и помогла уточнить некоторые факты и черты характера её дедушки.
 |
| Людмила Николаевна Соколова-Щупак (внучка Шимона) со своей внучкой Катюшей (праправнучка Шимона) |
Мне действительно сопутствовала удача и в поиске внучки Аркадия Семёнова-Блаза. Любовь Александровна Гурвич (Шапиро) — писательница, ныне художественный руководитель театра-кабаре «Летучая мышь» имени Григория Гурвича. Любовь Шапиро автор нескольких детективных и любовно-авантюрных романов, посвященных театральной тематике. Вероятно, ей не известны подробности жизни её дедушки в Бессарабии и то, какую роль в ней сыграл Шимон Щупак, извозчик и торговец из Татар-Бунар.
Автор: Раиса Шишкина, исследователь истории Придунавья, член Национального союза журналистов Украины, г. Измаил.
Статья написана специально для газеты «Татарбунарский вестник». Фото Аркадия Семёнова-Блаза предоставлены Измаильским музеем А.В. Суворова. Фото Людмилы Николаевны Соколовой (Щупак) – из семейного архива.
Комментариев нет:
Отправить комментарий